Продам книгу «Пост № 26. Воспоминания бывшего кремлевского курсанта» Автор Матусевич И. К. - 1989. - Киев : Политиздат Украины. - 119 с.

Илларион Кириллович Матусевич – член КПСС с 1917 года – делится своими воспоминаниями об учебе на курсах кремлевских курсантов, охране рабочего кабинета и квартиры В. И. Ленина, первом коммунистическом субботнике в Кремле в мае 1920-го, о различных событиях Октябрьской революции, гражданской войны, социалистического строительства, участником которых он был.

Книга в отличном состоянии. Все страницы на месте. Целые. Есть библиотечный штамп. Пересылка по предоплате.

Содержание
Начало пути
Тревожная молодость
Служба в ВУЧК
И снова бой…
Кремлевский курсант
Пост № 26
Мои боевые товарищи

Первой кремлевской охраной после 1917 года стали красные латышские стрелки. 300 штыков. Первым комендантом - бывший матрос Павел Мальков. В декабре 1918 года агрессивные латышские стрелки были отправлены Лениным на фронт. Охранные обязанности возложили на 1 и 2-ю московские пулеметные роты.
А старинный Стрелецкий приказ просуществовал до 1699 года, по другим данным, - до 1701 года. После взятия в 1696 году Азова московские стрелецкие полки были оставлены там «отстаивать укрепления и стоять гарнизоном в покоренном городе».
После высылки стрелков, в декабре 1918 года, по личному указанию Владимира Ильича Ленина была создана 1-я Московская советская пулеметная школа, первое советское военное учебное заведение.
Член партии большевиков с 1917 года Илларион Кириллович Матусевич сохранил яркие воспоминания об учебе кремлевских курсантов и охране рабочего кабинета и квартиры Ленина. Он вспоминал, что документы живших в Кремле часто менялись. Делалось это для того, чтобы обеспечить большую безопасность. Поэтому командиры объясняли курсантам, что в жизни Ленин выглядит почти так же, как на портретах…
Илларион Матусевич прибыл в пулеметное училище в самом конце 1919 года: «Сдаю свою изрядно потрепанную в боях и походах шинель, шапку. Форму получаем еще со складов царской армии - серые солдатские шинели, гимнастерки. Но на «буденовке» алеет красная звездочка - недавно выпущенный красноармейский значок с изображением молота и плуга. На левом рукаве гимнастерки заметно выделяется эмблема школы - малиновый треугольник с серебряным кантом. На фоне треугольника - цифра 1 и пулемет. Выбираем по размеру сапоги.
В арсенале выдают ружья, пулеметы, коробки с патронами. Оружие и боеприпасы - не учебные.
Каждое утро старшина роты объявляет наряд. Называются фамилии курсантов, назначенных в караул на разные кремлевские посты. В первые дни учебы нас, новичков, это не касалось. Но в последнее время прислушиваемся — скоро должны прозвучать и наши фамилии… Однажды, когда зачитывался список, я услышал то, о чем давно мечтал.
Впервые становлюсь в строй курсантов, назначенных в караул. Выстраиваемся в две шеренги на нешироком тротуаре перед Гренадерским корпусом. Правый фланг шеренги простирается до Царь-пушки, а левый заканчивается у Троицких ворот. Перед строем - начальник караула А. Александров. Он обменивается со сдающим дежурство паролями. Оба с обнаженными шашками. Все строго, торжественно. Здесь же комендант Кремля П. Мальков. Наверное, немного волнуется за нас, своих воспитанников, командир взвода Н. И. Привезенцев. А может быть, и спокоен: недаром же гонял нас «до седьмого пота». Начальник караула четким, «командирским» голосом называет посты и фамилии назначенных.
—На пост у Совнаркома…
—На пост у Боровицких ворот…
—На пост у Троицких ворот…
Один за другим выходят из строя курсанты, четко следуя за разводящим.
—На пост № 26…
Называются фамилии:
—Шорихин, Громушкин, Данилов.
Они сегодня заступают на самый главный пост — у рабочего кабинета Владимира Ильича Ленина. Мы, впервые назначенные в караул, еще не могли рассчитывать на такую честь.
Развод караула продолжается:
—На пост № 8 у Оружейной палаты…
Наконец слышу свою фамилию. Весь внутренне собираюсь, чтобы строевым шагом строго по уставу выйти из шеренги, с товарищами пройти к месту караула.
Разводящий — Константин Чистяков ведет нас мимо Благовещенского собора, Большого Кремлевского дворца. Подходим к зданию Оружейной палаты. Останавливаемся в пяти шагах перед часовым, которого мне назначено сменить. Замираем по команде «смирно». Обращаясь ко мне, разводящий произносит:
— Часовой, на пост шагом марш!
Хорошо отработанным шагом подхожу к часовому, становлюсь справа. Проверяю слепки печати на массивных замках, исправность запоров на кованых дверях. Докладываю разводящему:
— Пост принят.
— Пост сдан, — звучит голос прежнего часового, и я уже вижу удаляющихся от меня разводящего и сменившегося курсанта.
Остаюсь один. Сразу трудно и представить, какое большое, ответственное дело доверили тебе.
Уже в первые дни пребывания в Кремле старшие товарищи рассказали нам о его главных достопримечательностях. Прямо передо мной — здание Большого Кремлевского дворца. Хорошо видны запорошенные снегом величественные башни — Боровицкая, Тайницкая, Петровская. Влево от моего поста начинается Коммунистическая улица, где живут Я. М. Свердлов, А. Д. Цюрупа, Демьян Бедный, М. И. Калинин, Ф. Э. Дзержинский, А. В. Луначарский и другие. Наши курсанты называют этот пост «безлюдным» — здесь и в самом деле прохожих почти не видно. Дело в том, что ворота Боровицкой башни наглухо закрыты, проход в Кремль разрешен только через Троицкие.
Здание Оружейной палаты, где я стою на посту, расположено на так называемом Боровицком холме. Когда-то здесь, рассказывали нам, у слияния рек Неглинной и Москвы, рос на взгорье густой бор… Да, много на своем веку повидал седой Кремль! Под древними сводами Оружейной палаты хранятся бесценные сокровища — раззолоченные троны самодержцев, украшенные драгоценными камнями венцы, предметы роскоши, изысканные дары иноземных владык… Еще совсем недавно все как бы подтверждало незыблемость царского владычества. Но вот власть эта обращена в прах, а драгоценности отныне принадлежат народу. И мне, простому рабочему пареньку, доверено охранять это богатство.
Москва жила трудно, прямо скажем, впроголодь. Скуден был быт и кремлевских курсантов. Заходим в столовую на первом этаже казармы. Раздатчики выносят большие бачки. Суп с воблой — на первое, на второе — пшенная каша, стакан компота или киселя. Хлеб выдают за завтраком, сразу на весь день. Что эти восемьсот граммов для двадцатилетних парней, к тому же целый день занятых на учениях, часами стоящих в карауле. Кое-кто не удерживается — хлеб мгновенно тает во рту. Но никто не жалуется, не высказывает претензий — ведь так живет вся пролетарская страна. За столом — шутки, смех. Молодость побеждает все трудности.
— Говорят, наши повара раньше в «Метрополе» работали, — говорит Сергей Аввакумов.
— Чуть перца не хватает, — подхватывает Сергей Алексеев.
— Да, несладко елось буржуям…
О многих моих боевых товарищах хотелось бы рассказать, но сейчас слово об Иване Ивановиче. Бывшие кремлевские курсанты знают, о ком пойдет речь. А вот читателю, наверное, трудно будет представить, что курсант Иван Иванович — это стройная шестнадцатилетняя девушка. Наравне со всеми овладела она мастерством пулеметной стрельбы, несла караульную службу и, сдавая или принимая пост, рапортовала: «Курсант Новикова пост принял!.. Курсант Новикова пост сдал!..».
На фронтах Гражданской войны, так же как и в годы Великой Отечественной, немало женщин воевали с врагом, прославились в боях. Курсантку Новикову звали Аней, так как и легендарную в то время Анку-пулеметчицу из Чапаевской дивизии. Родом она была с Тамбовщины, отца — члена комитета бедноты — в первые месяцы Советской власти убили бандиты. Аня, рано повзрослев, делала в семье всю мужскую работу — колола дрова, пахала землю. Трудилась девушка, тянула семью, а в груди горел огонь ненависти к врагам революции, хотелось с оружием в руках бороться за новую жизнь. Став бойцом Особого коммунистического военно-заградительного отряда, она не хуже парней воевала с белогвардейцами. Как-то непривычно было называть мужественного воина Аней, Анной Ивановной. Вот и пристало к ней — «Иван Иванович».
В сентябре 1919 года ее в числе десяти курсантов направили в распоряжение ЦК РКП(б), и дальнейшая судьба Анны Новиковой неизвестна… Дело в том, что курсанты, среди них и Аня, были направлены в отряд С. Тер-Петросяна (Камо). Ему поручались важные разведывательные задания, и, естественно, действия отряда были засекречены. Лишь много позже мы узнали о судьбе, боевых делах этой удивительной девушки. Однажды Камо поручил Анне во главе группы кавалеристов пойти в разведку в тыл к белым. Рейд пятнадцати конников оказался неудачным. Бойцы встретили на пути казачий эскадрон. Аня выходила из боя последней, прикрывая товарищей, она меткими выстрелами из пулеметной тачанки поражала врагов.
— С таким командиром можно идти в любую разведку, — говорили бойцы после этого боя.
Выйдя в тыл деникинских войск, отряд Камо расположился в небольшом городке Малоархангельское. Ане с небольшой группой красноармейцев было поручено стать дозором в нескольких километрах от городка. И