Продам книгу «МАРШ ТРИДЦАТОГО ГОДА». Автор Макаренко А.С.
К 100-летию со дня рождения.
Сост. и автор коммент. В.Г. Бейлинсон. – 2-е изд., перераб. и доп.
Москва: Просвещение, 1988. – 287с. 16 л. ил.

Книга является юбилейным изданием достоверного описания коммуны им. Ф.Э. Дзержинского, приуроченным к 100-летию со дня рождения А.С. Макаренко.
Эта книга выходила отдельным изданием лишь в 1932г. По насыщенности педагогическим материалом, его актуальности это самое значительное произведение А.С. Макаренко.
Первое издание книги вышло в 1967г. Во второе издание введены документальные материалы, обновлен научный аппарат книги.
Повесть дополнена воспоминаниями соратников и учеников А.С. Макаренко.
При оформлении книги использованы фотографии 1929–1934 гг.

Книга в идеальном состоянии. Пересылка по предоплате. Олх-доставки нет.

СОДЕРЖАНИЕ
А. С. МАКАРЕНКО. МАРШ ТРИДЦАТОГО ГОДА
1.Вступление
2.Как мы начали
3.Первые дзержинцы
4.Первый отряд
5.Пацаны
6.Утро в коммуне
7.В машинном цехе
8.Сборный
9.Куда мы идем?
10.Хозяева
11.Копейки и пальчики
12.Из книги о культурной революции
13.«Делегации»
14.«Окружающее население»
15.Кабинет
16.Совет командиров
17.Наши шефы
18.Дела комсомольские
19.Общее собрание
20.Половая проблема
21.Клубработа
22.Походы
23.Москва
24.Филька
25.Сявки
26.Юхим
27.Вечер
28.Заключение
А. С. МАКАРЕНКО. ИЗ ИСТОРИИ КОММУНЫ
Такова наша история
Коммуна им. Ф.Э. Дзержинского
Конституция страны ФЭД
Мнение «Шарошки»
Об организации свободной мастерской
Вроде методического плана клубной работы
О школьном комбинате коммуны
Педагоги пожимают плечами
Председателю ГПУ
Длительность педагогического коллектива
Из вступления к «ФД - 1»
Из эпилога «Педагогической поэмы»
СЛОВО УЧАСТНИКАМ МАРША
А.М. Горький. Наши достижения
В.Н. Терский. Качество
Качеству нужна система
Все выше и выше
Организация творческой деятельности
Вместе вперед
Всегда готовые помочь
Всепобеждающая сила
Друзья коммуны
Самоуправление
Критика
Уметь делать радость
Учебник воспитания
С.А. Калабалин. Самая важная специальность
Т.Д. Татаринов. Командиры станков
В.Г. Зайцев. А где же мысли?
Случай со Шведом
В трамвае
П.Е. Джуринская. Тур вальса
Л.В. Конисевич. Нас воспитывал Макаренко
Н.В. Петров. Фундамент педагогики Макаренко
Ю.Б. Лукин. Рыцарь коммунизма
КОММЕНТАРИИ

ВСТУПЛЕНИЕ
Харьковская окраина. Опушка леса, красивый темно-серый дом, цветники, фруктовый сад, площадки для тенниса, волейбола и крокета, открытое поле, запахи чебреца, васикльков, полыни...
Здесь расположена самая молодая детская коммуна на Украине – коммуна имени Феликса Дзержинского, открытая 29 декабря 1927 г. 150 коммунаров (120 мальчиков и 30 девочек) живут в великолепном доме, выстроенном специально для них.
Многие товарищи упрекали коммунаров-дзержинцев в «дворцовой жизни» и даже в барстве. Подумайте, живут в таком роскошном доме! Дом с паркетными полами, с великолепной уборной, с холодными и горячими душами, с расписными потолками...
– Разве это воспитание? Привыкнут ребята к такому дому и душам, и паркетам, а потом выйдут в жизнь, где ничего этого нет, и будут страдать. Надо воспитывать применительно к жизненной обстановке.
Говорили еще и так:
– Рабочему человеку все это не нужно. Рабочему нужно, что поздоровее и попроще, а эти финтиклюшки ни к чему.
Коммунары, впрочем, не особенно прислушивались к этой болтовне. Они не сомневались в том, что душ – вещь хорошая, да и паркет – тоже неплохо.
В первые дни коммунары только восторгались всем этим, но вскоре оказалось, что паркет нужно беречь, что с душем надо обращаться умеючи, что с расписных потолков нужно ежедневно стирать пыль. Сохранение этого дома–памятника Дзержинскому, содержание его в чистоте стало делом всех коммунаров.
Наш дом достаточно велик, несмотря на то что по фасаду он большим не кажется. Это двухэтажный темно-серый дом, без каких бы то ни было архитектурных вычуров. Только сетка вывески с золотыми буквами над фронтоном да два флагштока над нею украшают здание. В центре – парадная дверь. От главного корпуса протягиваются вглубь три крыла, так что все здание имеет форму буквы Ш. В первый год существования нашей коммуны других зданий у нас не было, если не считать несколько стареньких дач, в которых кое-как расположился обслуживающий персонал. На втором году коммуна построила одноэтажный длинный флигель. Теперь здесь квартиры работников коммуны и мастерские.
Войдя в дом и пройдя небольшой вестибюль, вы остановитесь перед парадной лестницей. Она довольно широка, освещена верхним окном в крыше, стены и потолок расписаны.
Нижний этаж симметричен. Направо и налево тянется светлый коридор. С каждой стороны лестницы расположено по одной комнате управления, по одному классу и по одному залу. Левый зал у нас называется «громкий» клуб. Там сцена и киноустановка. Правый зал – столовая. Рядом с ним кухня. И в классах и в залах большие окна. В «громком» клубе собрано все то великолепие – гардины, портреты, расписные потолки и т.д. – тлетворным влиянием которого нас попрекали. В зале рояль и хорошие венские стулья, изготовленные в нашей мастерской. В столовой пятнадцать столов, накрытых клеенкой, у каждого стола по десять венских стульев. Портреты Ленина и Дзержинского. И больше ничего. Стена-окно отделяет столовую от кухни. В кухне – в белом колпаке Карпо Филлипович.
В классах нет парт – двухместные дубовые столики и двухместные дубовые легкие диванчики.
Подымаемся по парадной лестнице на второй этаж.
На первой площадке лестницы, под портретом Дзержинского, имеется две двери: одна из них ведет в «тихий» клуб, вторая – в спальню девочек.
У этой спальни есть своя длинная и бурная история.
Окна выходят на север, пол не паркетный, и главное – комната очень велика. Наши ребята против больших спален.
Первыми здесь поселились ребята одиннадцатого отряда, все – малыши и новенькие. Постоянное отставание этого отряда во всех решительно областях, неряшливый, некоммунарский вид Петьки Романова, Гришки Соколова, Мизяка, Котляра, Леньки и других пацанов, вечные разговоры на общих собраниях и в совете командиров о том, что одиннадцатый отряд надо подтянуть, различные мероприятия, вплоть до лишения малышей право выборов командира, – все это достаточно всем надоело. Летнее избирательное собрание 1929 г. назначило в одиннадцатый отряд командира из старших, комсомольца, но он скоро, не справившись с заданием, категорически заявил на собрании, что лучше будет целый год чистить уборные, чем командовать «этой братвой». Начались бурные собрания, одно за другим, на которых заведующий крыл комсомольцев за то, что забросили пацанов, а коммунар Алексеенко требовал жестких законов для них. Пацаны тоже выступали на собрании и доказывали, что никто не виноват, если штаны быстро рвутся, если руки и шеи не отмываются, если постели неизвестно кем разбрасываются, если стрелы попадают не в дерево, а в окно, если полотенце почему-то оказывается не на своем месте. Но в конце концов было принято твердое решение: расформировать одиннадцатый отряд и разделить малышей между остальными десятью отрядами, состоявшими из более взрослых ребят. Целый день продумали командиры, и, как ни вертели, все выходило, что придется девочкам покинуть свои прекрасные две спальни наверху и перебраться в одну, на место одиннадцатого отряда. В совете командиров было восемь командиров, из них только две девочки: командиры пятого и шестого отрядов. Девочки протестовали и ехидно указывали:
– Конечно, нас только двое, так вы можете что угодно постановить.
В конце концов предложили девочкам компенсацию, на которую они согласились. Купили девочкам гардины, поставили посреди спальни большой хороший дубовый стол и дюжину стульев, на пол положили пеньковую дорожку с зелеными кантами. Обещали еще дать им трюмо, да этого обещания не исполнили по финансовым соображениям. Правда, девочки и не настаивали.
Вот почему сейчас у девочек так хорошо обставлена спальня.
В «тихом» клубе альфрейные потолки и великолепная мебель: четыре восьмигранных дубовых стола, окруженных светлыми венскими стульями. Особенно заботливо обставлены уголки Дзержинского и Ленина. «Тихим» клуб называется потому, что в нем нельзя громко разговаривать. Здесь можно читать, играть в шахматы, шашки, домино и другие настольные игры.
За клубом – комната для книг. У дзержинцев до шести тысяч томов в библиотеке.
Верхний этаж занят спальнями. Их одиннадцать и почти все они одинаковы: на двенадцать-шестнадцать человек каждая. В широком коридоре и во всех спальнях – паркетные полы. Все кровати – на сетках и покрашены под слоновую кость. Комнаты все очень высокие, много воздуха и солнца.
В том же здании внизу – мастерские, а на втором этаже – больничка-амбулатория и две-три кровати на всякий случай. Но коммунары редко болеют, и эти кровати стоят пустыми. Наш лекпом поэтому занимается больше врачебными разговорами и воспоминаниями о своей прежней медицинской деятельности, когда он был подручным у какого-то светила и затмевал это светило благодаря своему таланту и удачливости. Ребята лекпому не верят и смеются.

Обычно детские дома, колонии, городки помещаются в старых мо